Красный кролик - Страница 6

Демонстрируя свои слова, он открутил кран, и душ, естественно, загрохотал. У Эда мелькнула мысль: «А не разболтал ли его кто-нибудь специально?» Вполне возможно. Скорее всего, тот самый любитель все делать своими руками, который сейчас стоял рядом.

— Замечательно.

— Да, вам придется много работать именно здесь. «Примите душ вдвоем с другом и сэкономьте воду» — кажется, так говорят в Калифорнии?

Фоули рассмеялся — впервые с момента приезда в Москву.

— Да, совершенно верно.

Он присмотрелся к гостю внимательнее. Его несколько удивило, что Хейдок не стал ждать и представился в первый же день; впрочем, быть может, это было обратной стороной пресловутой английской щепетильности. В шпионском ремесле существует множество своих законов, а русские привыкли всегда строго придерживаться правил. Поэтому, посоветовал Боб Риттер, выбрось подальше какую-то часть учебников. Крепко держись за свою «крышу» и старайся по возможности производить впечатление тупого, сумасбродного американца. Кроме того, он сказал чете Фоули, что Найджелу Хейдоку верить можно. Он был сын сотрудника британской разведки, которого выдал не кто иной, как сам Ким Филби: сброшенный на парашюте над Албанией, бедняга спустился прямо в руки встречающих из КГБ. Маленькому Найджелу тогда не исполнилось и пяти лет, но он уже был достаточно взрослым, чтобы запомнить, каково терять отца. Вероятно, побудительные мотивы, которые двигали Найджелом Хейдоком, были даже более серьезными, чем в случае с Мери Пат. Даже более серьезными, чем его собственные, готов был признать после нескольких коктейлей Эд Фоули. Мери Пат ненавидела ублюдков так, как сам господь бог ненавидел грех. Хейдок не был резидентом, но он был главной ищейкой британской секретной службы в Москве и это многое говорило о нем. Директор ЦРУ судья Мур доверял англичанам: после случая с Филби они буквально вычистили свою внешнюю разведку огнем, более жарким, чем адский пламень, и заварили все щели, места возможной утечки. В свою очередь, Фоули доверял судье Муру и президенту Соединенных Штатов. В разведке это обстоятельство просто сводило с ума: доверять нельзя было никому — но надо было кому-то верить.

«Что ж, — подумал Фоули, проверяя рукой горячую воду, — никто и не говорил, что эта работа для нормальных людей.» Что-то вроде классической метафизики: вот это просто обстоит так, а не иначе.

— Когда сюда перевезут мебель?

— Как раз сейчас контейнер должны загружать в Ленинграде на трейлер. Русские будут его досматривать?

Хейдок пожал плечами.

— Проверьте всё, — предупредил он. Затем его тон смягчился. — Видите ли, Эдвард, никогда нельзя знать наперед, насколько досконально они будут работать. КГБ — огромная, бесконечно сложная бюрократическая машина — понять значение этого выражения можно будет только тогда, когда вы здесь увидите ее в действии. Возьмем, к примеру, «жучки», установленные у вас в квартире, — сколько из них работоспособны? Они ведь выпущены не «Бритиш телеком» и не Эй-Ти-энд-Ти. На самом деле, в этом проклятие России, а нам так только на руку, однако полагаться на это тоже нельзя. Когда за тобой идет хвост, нельзя определить, то ли это опытный специалист своего дела, то ли какой-нибудь бестолковый болван, который не сможет самостоятельно отыскать дорогу в туалет. Они все похожи друг на друга и одеваются одинаково. Если хорошенько разобраться, то же самое верно и в отношении нас, но русская бюрократическая машина настолько громоздкая, что она с большой вероятностью защитит некомпетентного — а может быть, и нет. Видит бог, у нас в Сенчури-Хаузе тоже хватает своих глупцов.

Фоули кивнул.

— В Лэнгли мы называем их разведывательно-аналитическим отделом.

— Совершенно верно. А мы своих — Вестминстерским дворцом, — заметил Хейдок, озвучивая свои собственные предубеждения. — Полагаю, мы уже проверили всю сантехнику.

Фоули закрутил кран, и мужчины вернулись в гостиную. Как выяснилось, Пенни и Мери Пат тоже уже успели познакомиться.

— Ну, дорогая, по крайней мере, горячей воды у нас будет достаточно.

— Рада это слышать, — ответила Мери Пат. Она повернулась к гостье. — А где вы покупаете продукты?

Пенни Хейдок улыбнулась:

— Я вам все покажу. Что-нибудь особенное можно заказывать через агентство в Хельсинки: товары великолепного качества, английские, французские, немецкие — даже американские, что касается соков и консервов. Скоропортящиеся продукты, в основном, финского происхождения, и, как правило, они очень хорошие, особенно баранина. Найджел, ты согласен, что финская баранина превосходная?

— Совершенно верно — она ничуть не уступает новозеландской, — согласился ее муж.

— Правда, говядина оставляет желать лучшего, — вмешался в разговор Майк Барнс. — Но раз в неделю мы получаем говядину из Омахи. Много отличной говядины — мы раздаем ее всем друзьям.

— Что правда, то правда, — вынужден был признать Найджел. — Мясо коров, которых всю жизнь кормили кукурузой, не сравнится ни с чем. Боюсь, мы уже успели к нему пристраститься.

— Хвала господу, у нас есть американские ВВС, — продолжал Барнс. — Американские военные самолеты доставляют говядину на все базы НАТО, и мы, к счастью, также числимся у них в списке. Конечно, мясо поступает замороженным, что хуже, чем свежее из супермаркета «Дельмонико», но все равно достаточно хорошее, чтобы напомнить о доме. Надеюсь, вы купите себе мангал. Жарить барбекю мы поднимаемся на крышу. Древесный уголь также приходится привозить из-за границы. Русский Иван никак не может взять это в толк.