Красный кролик - Страница 58

К оглавлению

58

— И что в конечном счете сталось с отчетом для президента?

— Он все-таки попал к нему на стол, но с пятью страницами моего дополнения. Надеюсь, у президента хватило терпения добраться до них. Говорят, Рейган очень внимательно знакомится со всеми документами. Так или иначе, я только хочу сказать, что вся политика русских основана на лжи, и, возможно, нам следует подумать о том, как лучше постигать реалии их жизни. На мой взгляд, Саймон, советская экономика находится в полной заднице. Она просто не может функционировать так эффективно, как об этом говорят. В противном случае мы бы наблюдали позитивные перемены в продукции, которую выпускают русские. Однако ведь этого не происходит, не так ли?

— Как можно бояться государства, которое не может само себя прокормить?

— Совершенно верно, — кивнул Райан.

— Но во время Второй мировой войны…

— В 1941 году на Советский Союз напала страна, которую русские всегда недолюбливали, и при том Гитлер оказался настолько глуп, что не смог обратить себе на пользу недовольство советского народа своим собственным правительством. Он начал проводить на захваченных территориях расовую политику, которая, наоборот, толкнула русских обратно в объятия Джо Сталина. Так что в данном случае это сравнение неприемлемо. Советский Союз нестабилен в основе своей. Почему? Потому что это несправедливое общество, а стабильное несправедливое общество просто невозможно. Советская экономика… — Райан помолчал. — Знаешь, надо найти какой-нибудь способ использовать это в наших целях…

— Для чего?

— Для того, чтобы встряхнуть само основание Советского Союза, — предложил Райан. — Устроить небольшое землетрясение.

— Чтобы вся эта махина рухнула? — спросил Хардинг, удивленно поднимая брови. — Тебе неплохо было бы помнить, что у русских уйма ядерного оружия.

— Ну хорошо, замечательно, тогда мы постараемся подложить мягкую подстилку, чтобы падение не было таким болезненным.

— Чертовски любезно с твоей стороны, Джек.

Глава седьмая
Медленное кипение

Работа Эда Фоули в качестве пресс-атташе посольства не была слишком обременительной в смысле времени, которое требовалось на то, чтобы ласкать журналистов, как своих, американских, так изредка и чужих. Под чужими подразумевались корреспонденты «Правды» и других ведущих советских изданий. Фоули полагал, что все они являются штатными или внештатными сотрудниками КГБ — на самом деле, особой разницы между этим не было, поскольку Комитет государственной безопасности без зазрения совести использовал журналистскую «крышу» для своих оперативных работников. Как следствие, почти за каждым советским журналистом, работающим в Америке, бдительно присматривал агент ФБР, а то и два, — по крайней мере, тогда, когда в ФБР находились свободные агенты, что случалось совсем нечасто. Журналисты и оперативные сотрудники КГБ выполняли практически идентичные функции.

Фоули только что больно ущипнул некий Павел Курицын, корреспондент «Правды», — или профессиональный шпион, или человек, начитавшийся шпионских романов. Поскольку лучше строить из себя дурака и скрывать свой ум, Фоули, спотыкаясь, составлял корявые фразы по-русски, изображая нескрываемую гордость тем, что он овладел этим сложным языком. Курицын насмешливо предложил американцу побольше смотреть советское телевидение, чтобы быстрее освоить русский. После пресс-конференции Фоули быстро подготовил отчет для архивов ЦРУ, отметив, что от Павла Евгеньевича Курицына так и веяло душком сотрудника Второго главного управления, который сам обнюхивал его, добавив, что он, судя по всему, выдержал испытание. Разумеется, полной уверенности быть не могло. Насколько было известно Фоули, русские действительно прибегали к услугам тех, кто якобы умел читать чужие мысли. Он знал, что в Советском Союзе экспериментировали буквально во всех областях, в том числе и с так называемой способностью «видеть на расстоянии», что с его точки зрения было шагом назад от цыганок-гадалок. Тем не менее, в ответ Управление, к вящему недовольству Фоули, начало свою собственную программу. Для Эда Фоули то, чего нельзя было потрогать руками, не существовало. Однако чего только не придумают умники из разведывательно-аналитического отдела, чтобы утереть нос сотрудникам оперативного отдела — настоящим профессионалам ЦРУ, которым приходится изо дня в день выполнять свою нелегкую работу.

Достаточно уже одного того, что русский Иван имеет в посольстве глаза и, одному богу известно, сколько ушей — несмотря на регулярные зачистки здания сотрудниками отдела электронно-технической службы. (Один раз русским даже удалось поставить «жучок» в кабинете посла.) Прямо напротив здания находилась бывшая церковь, которую теперь использовал КГБ. В американском посольстве она была известна как церковь Святой Богоматери микроэлектроники, поскольку все старинное здание было напичкано ультракоротковолновыми передатчиками, нацеленными на посольство. Эти передатчики ставили помехи, не позволяя американской разведывательной аппаратуре прослушивать советские телефонные и радиорелейные линии. Уровень электромагнитного излучения поднимался до значений, опасных для здоровья, и для защиты от него здание посольства было оборудовано металлическими экранами, запрятанными под внутренней отделкой стен, которые отражали значительную часть попадавшей энергии на тех, кто находился напротив. В этой игре были свои правила, и русские более или менее их придерживались, хотя нередко правила оказывались начисто лишены смысла. Жители окрестных домов тихо роптали, протестуя против мощных ультракоротковолновых передатчиков у себя за окном, но ответом на их жалобы неизменно становилась возмущенная фраза «Кто, мы?», сопровождающаяся пожатием плечами. И дальше этого обычно ничего не шло. Врач посольства утверждал, что причин для беспокойства нет, — однако его кабинет находился в подвале, укрытый от излучений толстым слоем бетона и грунта.

58