Красный кролик - Страница 235

235

Проснувшись без десяти семь утра, Райан решил, что здесь, несмотря на проходящее рядом шоссе, было гораздо тише, чем у него дома в Чатэме. Умывальник в соответствии с эксцентричным британским стилем был оборудован двумя кранами, для холодной и горячей воды, вследствие чего у Райана, когда он мыл руки, левая едва не сварилась, а правая замерзла. Как всегда, было приятно побриться, причесаться и приготовиться к новому дню, даже если ему предстояло начаться с чашки растворимого кофе «Тейстерс чойс».

Когда Джек спустился на кухню, Кингшот уже был там. Странно, что по воскресеньям люди спят допоздна, а по субботам этого, как правило, не происходит.

— Сообщение из Лондона, — вместо приветствия сказал Алан.

— И что в нем?

— Вопрос. Как ты отнесешься к предложению сегодня вылететь в Рим?

— Что случилось?

— Сэр Бейзил направляет людей в Ватикан, чтобы ознакомиться с положением дел на месте. Он хочет узнать, готов ли ты присоединиться к ним. В конце концов, эту операцию начало ЦРУ.

— Передай, я готов, — ни минуты не колеблясь, ответил Джек. — Когда?

Только тут до него дошло, что он снова принял решение, повинуясь минутному порыву. Проклятие!

— Самолет вылетает в полдень из «Хитроу». У тебя будет время заехать домой и переодеться.

— На машине?

— Тебя отвезет Ник, — сказал Кингшот.

— А что ты скажешь Олегу?

— Правду, — рассуждая вслух, промолвил Кингшот. — Так он почувствует себя более значимой персоной.

В отношении перебежчиков это всегда имеет очень большое значение.

Райан и Томпсон тронулись в путь через час. Чемоданы Джека были уложены в багажник.

— Я хочу спросить про этого Зайцева, — начал Ник, когда машина выехала на шоссе. — Мне показалось, он очень важная птица.

— Ты совершенно прав, Ник. Его черепушка наполнена самой разнообразной информацией высшего качества. Мы будем обращаться с ним, как с поддоном, заполненным одними золотыми слитками.

— Я рад, что ЦРУ разрешило нам побеседовать с перебежчиком.

— Ну, отказать вам в этом было бы верхом неприличия. Это вы вытащили его для нас из России, и маскировка бегства была выполнена на высшем уровне.

Больше Джек не мог ничего добавить. Каким бы надежным человеком ни считался Ник Томпсон, Райан не знал, к каким секретам он допущен.

Однако Томпсон сам знал, когда нужно воздержаться от вопросов.

— Значит, ваш отец был полицейским?

— Да, следователем. В основном, расследовал убийства. Занимался этим больше двадцати лет. Дослужился до звания лейтенант. По его словам, капитаны в основном просиживают штаны в кабинетах, а отец этого терпеть не мог. Он любил лично хватать плохих ребят за шиворот и отправлять их в кутузку.

— Куда?

— В тюрьму. Тюрьма штата Мериленд в Балтиморе — весьма зловещее сооружение. Чем-то похожее на средневековую крепость, но только еще более неприступное. Сами обитатели называют ее «замком Франкенштейна».

— Мне это как раз по душе, сэр Джон. Убийц я никогда особенно не жаловал.

— Отец почти не рассказывал про них. Он не приносил работу домой. Мама не любила об этом слушать. Только однажды папа рассказал жуткую историю: один человек убил своего сына, поссорившись с ним из-за пирога с крабами. Это такой маленький гамбургер с начинкой из крабового мяса, — объяснил Джек. — Отец сказал, что это страшно — лишиться жизни из-за такого пустяка. Убийца сам сдался полиции, в ужасе от содеянного. Но сына его вернуть уже было нельзя.

— Поразительно, как часто с убийцами происходит именно так. Ослепленные яростью, они отнимают чужую жизнь, после чего их захлестывает раскаяние.

— Быстро взрослеют, медленно набираются ума, — процитировал Джек расхожую фразу времен Дикого Запада.

— Да, в моем ремесле мне приходилось сталкиваться с такими печальными историями.

— А что насчет этого Строкова?

— Эта лошадка совсем другой масти, — ответил Томпсон. — Такие встречаются нечасто. Для них оборвать человеческую жизнь — это работа. Никакого мотива в обычном смысле этого слова, и практически полное отсутствие вещественных улик. Находить таких подонков очень трудно, но мы по большей части их все-таки находим. На нашей стороне время; рано или поздно кто-нибудь открывает рот, и это доходит до наших ушей. Большинство преступников сами отправляют себя за решетку своим длинным языком, — объяснил Ник. — Но такие, как этот Строков, никогда не хвастаются своими черными делами — если не считать рапорта для начальства. Однако эти документы нам на глаза не попадаются. В прошлый раз мы вышли на Строкова чисто случайно. Мистер Марков запомнил, что какой-то мужчина уколол его зонтиком, запомнил цвет костюма, который был на нем. Один из констеблей обратил внимание на мужчину в костюме такого же цвета, чье поведение показалось ему странным — понимаете, вместо того, чтобы поскорее вернуться домой, он остался с тем, чтобы проверить, что Марков действительно умрет. Два предыдущих покушения провалились, понимаете, поэтому направили Строкова, чтобы он сделал дело наверняка. А Строков настоящий профессионал. Ему нужно было быть полностью уверенным, поэтому он остался ждать сообщения в газетах о смерти Маркова. А мы тем временем побеседовали с обслуживающим персоналом гостиницы, в которой он остановился, и начали собирать информацию. К расследованию подключилась Служба внутренней безопасности; в каких-то отношениях она нам очень помогла, а в других — нет. Затем было поставлено в известность правительство. Правительство стремилось избежать международного скандала, поэтому нас всячески сдерживали — кажется, мы потеряли из-за этого два дня. В первый из этих дней Строков приехал на такси в «Хитроу» и вылетел в Париж. Я входил в группу, осуществлявшую наружное наблюдение. Стоял в пятнадцати шагах от Строкова. У нас были два детектива с фотоаппаратами, они сделали кучу снимков. На последнем Строков поднимался по трапу в «Боинг». А на следующий день правительство наконец выдало нам санкцию на то, чтобы задержать Строкова для допроса.

235